И, наконец, последнийтип — когда имя пропадает еще до смерти. В смысле, как у бедных тетушек.
Но бывает, я и сам, себя не помня, впадаю в «состояние бедной тетушки». В сутолоке вечерних перронов не помню ни имени, ни адреса, ни куда мне нужно ехать. Само собой — ненадолго. Секунд на пять — десять.
Бывает и так. Кто-нибудь говорит:
— Никак не могу вспомнить твое имя.
— Ладно. Не бери в голову. Ничего важного в этом имени нет.
А он тычет себе в кадык и приговаривает:
— Ведь вертится на языке...
В такие минуты я чувствую, будто зарыт в землю и на поверхности торчат лишь пальцы правой ноги. Этот кто-нибудь замечает и начинает извиняться. Ты, мол, прости, но вот-вот было вспомнил...
Хорошо, а куда исчезают потерянные имена? В городе-лабиринте вероятность их выживания крайне мала. Некоторые расплющиваются в лепешку под колесами тяжелых грузовиков, некоторые умирают под забором, не найдя денег на электричку, некоторые тонут в глубокой реке с полными карманами гордости.
Но даже при этом какие-то умудряются выжить, добрести до города утерянных имен, где они создают себе укромное общество. Маленький, очень маленький городок. При входе в который, пожалуй, стоит вывеска:
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
Зашедшие туда без всякой надобности должны получить легкое возмездие.
Или же то было легкое возмездие, устроенное мне самому. К моей спине прилипла маленькая такая бедная тетушка.