JК
Медовый месяц у прабабушки, или Приключения генацвале из Сакраменто :: Дружников Юрий
Страница: 16 из 40Что это вообще такое? Звонишь посреди ночи, дэжурным спать не даешь, понимаешь! Арэстуем тебя, эсли еще будешь звонить!
В трубке раздались короткие гудки.
Люба прижалась к Патрику.
— Может, разбудить соседей? С этой стороны жил ювелир, с той — дедушка Резо, сын Манико…
— Знаешь что, — решил Патрик, — до утра недолго, какие-то четыре-пять часов. Я привык ночью не спать, мне это легко. В конце концов, впереди у нас целый медовый месяц. Сейчас я положу чемоданы плашмя, постелю мою куртку, ты ляжешь. А я посижу, посмотрю на луну. Луна здесь сказочно красивая.
Утром в доме, где жил Резо, сын прабабушки Манико, то есть, так сказать, двоюродный дедушка Любы, послышались голоса. Сонная Люба, вскочив и на ходу проверяя прическу, побежала туда. Боже мой, что там началось! Ее сразу узнали, запричитали. Вокруг нее крутились дети и женщины, большинство из них она не знала. Побежали за Патриком, который ничего не понимал, привели его, принесли их чемоданы.
— Здрасвюйте, мы из Америка, — сказал всем Патрик. — Ошшен приятно.
— Где же Манико? — спросила Люба.
— Сейчас приведем твою прабабку, — отозвался дедушка Резо. — Никуда она не делась.
Он был горбатый, беззубый, седой и давно не бритый.
— Так она здесь? Слава Богу!
Резо ушел в сарай и медленно вывел седую лохматую старуху в белой ночной рубашке до полу. Она шла, опираясь на костыль.
— Манико! — крикнула Люба и бросилась к ней на шею.
— Кто это? — спросила Манико.
Лицо ее перекосила судорога.
В трубке раздались короткие гудки.
Люба прижалась к Патрику.
— Может, разбудить соседей? С этой стороны жил ювелир, с той — дедушка Резо, сын Манико…
— Знаешь что, — решил Патрик, — до утра недолго, какие-то четыре-пять часов. Я привык ночью не спать, мне это легко. В конце концов, впереди у нас целый медовый месяц. Сейчас я положу чемоданы плашмя, постелю мою куртку, ты ляжешь. А я посижу, посмотрю на луну. Луна здесь сказочно красивая.
Утром в доме, где жил Резо, сын прабабушки Манико, то есть, так сказать, двоюродный дедушка Любы, послышались голоса. Сонная Люба, вскочив и на ходу проверяя прическу, побежала туда. Боже мой, что там началось! Ее сразу узнали, запричитали. Вокруг нее крутились дети и женщины, большинство из них она не знала. Побежали за Патриком, который ничего не понимал, привели его, принесли их чемоданы.
— Здрасвюйте, мы из Америка, — сказал всем Патрик. — Ошшен приятно.
— Где же Манико? — спросила Люба.
— Сейчас приведем твою прабабку, — отозвался дедушка Резо. — Никуда она не делась.
Он был горбатый, беззубый, седой и давно не бритый.
— Так она здесь? Слава Богу!
Резо ушел в сарай и медленно вывел седую лохматую старуху в белой ночной рубашке до полу. Она шла, опираясь на костыль.
— Манико! — крикнула Люба и бросилась к ней на шею.
— Кто это? — спросила Манико.
Лицо ее перекосила судорога.