Медовый месяц у прабабушки, или Приключения генацвале из Сакраменто   ::   Дружников Юрий

Сегодня на этом участке уже было три аварии, одна со смертельным исходом.

Он вручил мне «тикет».

— Из-за вас, Патрик, — зло сказал я, — мы опоздали на концерт.

Уоррен это понял по-своему.

— Извините, что не могу подкинуть вас в Сан-Франциско: на ту сторону залива мне летать нельзя, там не наша епархия.

Уоррен крепко пожал мне руку ковшом своего экскаватора. В заднее окно я увидел, как вертолет распушил сухую траву и взмыл над хайвеем.

Осенью, зимой и весной я, бывало, встречал Патрика на кампусе. Он выделялся в толпе студентов своим могучим сложением да еще полицейской формой. Видимо, не успевал до занятий заехать домой и переодеться.

— Здрасвюйте! — всегда выкрикивал он и добавлял менее уверенно. — Я уже хорошо говорит русского языка.

Однажды он вбежал ко мне в кабинет сияющий:

— Поздравляю! Луба родил малчик.

Само собой, он хотел сказать «поздравьте меня».

— Молодцы, не теряете времени зря.

— Знаете, где мы его заделали? Луба с доктором точно подсчитали: в Адлере, на аэродромном поле, когда мы не могли улететь. На поле так пахло полынью, что я не мог удержаться. Правда, там еще пахло керосином от самолетов и изрядно несло из соседнего туалета, но я решил не обращать внимания. Произошло это на половике из депутатской комнаты. Подумать только, какие люди ходили по этому коврику! Может быть, Сталин и Берия. И Каганович. И Горбачев. И этот тиран Микоян!

— Главный тиран был Сталин, — усмехнулся я.