JК
Мелочи архиерейской жизни :: Лесков Николай Семенович
Страница: 128 из 180А посему благоразумный человек думает: не лучше ли сберечь себе по крайней мере своё царство и притом не повреждать с ожесточением нравов ближних!
— Каких же это ближних, владыка?
— А духовенства.
— Помилуйте, они так сформированы, что мы ничего не можем повредить в них!
— Очень многое; увидав такую доходную статью, они станут ещё более искушаться в доносах и во всем сами себя превзойдут.
— Ах, что мне до них!
— Да, это вам, светским людям, нипочём, но обстоятельные люди сана духовного так судить не могут. О нас ныне никто не печётся, и потому наш долг самим предусматривать вредное и полезное и оберегать своё звание от искушений. Поверьте мне, что настоящий умный человек непременно вам это скажет. Пощадите, господа, бедное русское духовенство: дайте ему, если имеете милость, сенца и соломки, но сделайте милость, не давайте ему повода думать, что вы его на какой-нибудь случай боитесь. Пожалуйста, их к этому не поваживайте!
— Да позвольте, что мне до них за дело, владыка?
— Как что? Разве вы не русская?
— Русская я, русская, — я это знаю, но потому-то я и не хочу ни о ком думать, а только боюсь доносов.
— А вы их не бойтесь.
— Да как же их не бояться?
— Так, не бойтесь; разве вы не знаете, что кто холеры не боится, того сама холера боится?
— Но ведь, однако, нас с мужем по доносу развели.
— Ну и что же: какая от сего беда?
— Та, что детей наших признали незаконными.
— А хуже этого что?
— Что же ещё хуже, владыка? Я уж и сама не помню, что я там читала: вы ведь сами изволили это утвердить.
— Каких же это ближних, владыка?
— А духовенства.
— Помилуйте, они так сформированы, что мы ничего не можем повредить в них!
— Очень многое; увидав такую доходную статью, они станут ещё более искушаться в доносах и во всем сами себя превзойдут.
— Ах, что мне до них!
— Да, это вам, светским людям, нипочём, но обстоятельные люди сана духовного так судить не могут. О нас ныне никто не печётся, и потому наш долг самим предусматривать вредное и полезное и оберегать своё звание от искушений. Поверьте мне, что настоящий умный человек непременно вам это скажет. Пощадите, господа, бедное русское духовенство: дайте ему, если имеете милость, сенца и соломки, но сделайте милость, не давайте ему повода думать, что вы его на какой-нибудь случай боитесь. Пожалуйста, их к этому не поваживайте!
— Да позвольте, что мне до них за дело, владыка?
— Как что? Разве вы не русская?
— Русская я, русская, — я это знаю, но потому-то я и не хочу ни о ком думать, а только боюсь доносов.
— А вы их не бойтесь.
— Да как же их не бояться?
— Так, не бойтесь; разве вы не знаете, что кто холеры не боится, того сама холера боится?
— Но ведь, однако, нас с мужем по доносу развели.
— Ну и что же: какая от сего беда?
— Та, что детей наших признали незаконными.
— А хуже этого что?
— Что же ещё хуже, владыка? Я уж и сама не помню, что я там читала: вы ведь сами изволили это утвердить.