Мелочи архиерейской жизни   ::   Лесков Николай Семенович

Впрочем, при огромном их сходстве по ревности к храму и по лютости к храмовым служителям, они совсем не похожи друг на друга в том отношении, что покойный Андрей Николаевич был знаток церковных уставов и порядков и мог в них наставить иного настоятеля, а у г. N. такого знания не было. Кроме познаний в химии и гомеопатических делениях освящённых твёрдых тел и жидкостей, он во всем церковном уставе был человек тёмный, и оттого у него не было той решительности и смелости, которыми был одержим А. Н. Муравьёв, дерзавший произносить осуждение не только священникам и священноинокам, но даже преосвященнейшим владыкам и всему их святейшему собору. N. не был повинен в таких знаниях, но зато он не виноват и в продерзостях, за кои А. Н. Муравьёв, вероятно, порядком посудится с обработанными им чернецами [36] . Г-н N. был простец и брал все от одного вдохновения, — отчего ему угодить было трудно и даже невозможно, если блюсти своё правило и хоть немножко хранить своё достоинство, о коем позволяет заботиться Сирах. Составляя себе придворный штат духовных, N. обыкновенно собирал кондуит человека из архива всех четырех ветров и вообще менял лиц до тех пор, пока находился искусник ему по обычаю. Тут бывал отпуст, пока под ловкача не подберётся мастер ещё ловчее. Игра идёт, бывало, до тех пор, пока увидят, что севший на место новый священнослужитель основательно овладел своим господином. Для этого были нужны: во-первых, чувствительность в служении; во-вторых, любовь к “таинственным уединениям” в лесах или на верхней горнице; в-третьих, равнодушие и сухость к жене и, в-четвёртых, под секретом сообщённый тайный обет монашества.