Страница:
31 из 82
Метрах в двухстах от нас сидел на лавочке мужик в длинном черном пальто, абсолютно безобидный, ничем не выделявшийся - разве что одиночеством. Перед ним ворковали голуби и голубки. Но у меня открылось ястребиное зрение, я пересек проспект Щорса, подошел к нему и вынул у него из-за пазухи только-только початую бутылку портвейна. И вылил ее всю, у него на глазах. Он молчал и жалобно улыбался.
А потом как-то раз наши задержали одного достаточно буйного человека, который и выпил-то средненько, передвигался сам, но оказался, на свою беду, большим скандалистом. Его скрутили и доставили в обезьянник. Я в этом не участвовал, но не один ли черт? Через пять минут приехала милицейская машина, и из нее вышли двое: сержант и некто в штатском - тоже, конечно, мент, но радевший за дело и работавший за идею, даже в выходные. Они зашли в обезьянник и без слов, без всякого повода, начали гасить этого мужика. Они мордовали его так, что он летал. И мужик совершил самую непоправимую глупость в своей жизни: он дал сдачи и оборвал сержанту форменный галстук. Тогда они положили его на скамью, вытянули руку и сломали ее об край этой скамьи. Потом, забрасывая в кузов головой вперед, нарочно промахнулись и ударили его лбом о борт. Потом сказали, что посадят на 7 лет за сопротивление милиции, и увезли.
Я потом, много позже, поплатился за все это комсомольское рукомесло, даром не прошло.
Донос на мировое зло
Было дело, мне попалась в руки газета "Завтра" со статьей, где писатель Проханов сладостно содрогался, рассуждая о Черном Магистре, который сидит в секретном месте и пакостит в планетарных масштабах.
|< Пред. 29 30 31 32 33 След. >|