Менахем-Мендл   ::   Алейхем Шолом

А потому, - говорю я, - ваше благородье, заштрафируйте соби от смерти, - через сто двадцать лет, - на десять тысяч!!!"

- Оце добре дiло! - отвечает барин и отдувается, как кузнечный мех.

Чувствую, что желание говорить разгорелось во мне со страшной силой, хочу продолжать, но долговязый обращается ко мне:

- Довольно звонить! Доставайте бумагу, нарисуйте что требуется...

Одноглазый подает мне чернила и перо, и я проделываю все, что полагается. А когда дошло до подписи, мой барин, бедняга, здорово попотел, пока изобразил свое имя. Потом мы пошли с ним к доктору, чтобы тот его осмотрел, я получил задаток, выдал квитанцию и - дело сделано.

Пришел под вечер в заезжий дом в хорошем настроении, заказал ужин. Хозяин спрашивает:

- Что у вас хорошего?

- Ничего особенного.

- Можно вас поздравить?

- А с чем? - спрашиваю я.

- С дельцем, которое вы тут обделали...

- С каким дельцем? - прикидываюсь я дурачком.

- С барином! - говорит он.

- С каким барином?

- С толстым барином...

- А откуда, - спрашиваю, - вы знаете, что я сделал дело с барином?

- Это такой же барин, - говорит он, - как я жена раввина...

- А кто же он такой?

- Свинья рогатая! - говорит хозяин и смеется мне прямо в лицо.

Тогда я подсел к нему и стал спрашивать, умолять, чтобы он мне сказал, что значит "свинья рогатая", и откуда он знает, где я был и что я делал?

Словом, он, по-видимому, понял, что я тут ни сном, ни духом не виноват. Пожалел он меня, заперся со мной в отдельной комнате и стал рассказывать о моих компаньонах такие вещи, что у меня волосы дыбом встали.