Менахем-Мендл   ::   Алейхем Шолом

Тогда он мне говорит, что наличных унего сейчас нет, он может дать распоряжение к Бродскому в Егупец.

- Пускай будет Егупец! Лишь бы деньги!

А он говорит, что не знает, есть ли сейчас в Егупце деньги. Он может дать мне письмо к Бахраху в Варшаву.

- Пускай будет Варшава, - отвечаю, - лишь бы деньги!

Тогда он говорит:

- Зачем тебе Варшава? Варшава - далеко.

Если я хочу, он даст мне бумагу к Барабашу в Одессу.

- Пускай будет Одесса! - говорю я. - Лишь бы деньги!

- На что тебе так понадобились деньги? - спрашивает он опять.

- Стало быть, нужны! - повторяю я. - Не надо было бы, я бы не приехал.

Короче говоря, изворачивался он, как мог, но помогло это ему, как мертвому банки: раз я сказал: "Деньги!" - значит, деньги!

Тогда он достал два векселя по пятьсот рублей сроком всего на пять месяцев, на триста рублей дал письмо к Барабашу в Одессу, а остальные наличными: это, - говорит он, - будет мне на расходы.

Так как мне сейчас некогда, то пишу тебе вкратце. Даст бог, в следующем письме напишу обо всем подробно. Будь здорова, кланяйся от меня тестю, и теще, и деткам, чтоб здоровы были, и каждому в отдельности.

Твой супруг Менахем-Мендл.

Главное забыл! Когда я пришел с денежным письмом к Барабашу, мне говорят, что никакое это не письмо! А что же это? На вербе - груши! Пускай, говорят они, раньше прибудет от вашего дяди Менаше вагон пшеницы, и пускай эта пшеница будет продана, вот тогда вам дадут деньги.