Мертвец   ::   Смирнов Алексей

- Мил человек, да где ж вы шлялись? - он улыбается. - У нас койка простаивать не может. Ваше место занято.

- Но я...

- Ваше место занято, - повторяет Назымов. Его голос становится все радостнее и радостнее. - Оно занято. Это кроватка. С одеялом и подушкой. В ней могли бы лежать вы. Но теперь в ней лежит другой человек. А не вы. И он очень доволен. Он даже написал мне письменную благодарность. Поэтому вы вправе уехать, откуда прибыли.

- Но у меня...У меня ушли последние средства на билет... Я продал все свое имущество... Дом, утварь, скот... мои родные пошли в услужение...

Внезапно Назымов выкатывает рачьи глаза, багровеет и начинает хохотать. Он думает схватиться за живот, но дело, благо Назымов худ, как щепка, выглядит так, словно он собирается что-то прикрыть.

У Пушкина дрожат губы. Он с негодованием смотрит на хохочущего.

- Фокиш! - давясь, кричит Назымов. - Выведите его, ради Бога!

В предбаннике распахивается вторая дверь, и из нее выходит Фокиш, который начал хохотать еще внутри, еще даже не зная, в чем дело. Он удивительно похож на своего начальника, разве что сед по-благородному, да носит дорогие очки.

- Выходим! Выходим! - кричит Фокиш. - Станция "Приехали", любезный сударь!

Ревя от счастья, они выталкивают Пушкина в коридор. Дверь захлопывается.

Привычный аккорд. Экзистенция. Дневное накаливание.

Пушкин потерянно стоит в коридоре. Берет чемодан и под недобрыми взглядами пациентов и персонала возвращается в вестибюль.