Страница:
9 из 16
Отхрипев "Коль славен", Фиса принимается за Пупсика, затемследует Варшавянка и "Ты не шей мне, матушка"... После того, как окончательно устанут и руки и ноги, оба перебираются на кровать - снимают сапоги и ложатся. Степан Петрович ставит на живот себе пепельницу, курит и осторожно стряхивает пепел. Окурок он прячет в щель стены: когда кончается табак, он вытаскивает окурки, которых немало понатыкано по стенам, и вышелушивает их в кисет. Разговаривают лениво. - Ну, а Натаха твоя как? - спрашивает Степан Петрович, - соответствует? Доктусов молчит, багровеет. Но тьма помогает ему говорить... - Эх, брат, и галантная же девка! Сюда бы ее на логово. Сегодня на арифметике встает и, понимаешь, - разрешите выйтить. - Ну? - Ну и ничаво. Смешно мне! Степан Петрович ехидно хихикает и тянет: - Ой, и па-а-длец ты, мичман! А мичман вскакивает, торопится зажечь лампу, уйти от собственных своих мыслей... Степан Петрович тоже встает: - Рыболовничать пойдешь? Доктусов кряхтит - совсем как Аксинья - заранее зябнет. Но отказываться невозможно. Он уходит к себе, одеваться. 7. Гужевой полигон От школьного крыльца натоптана к дороге плотная тропочка. От околицы горой поднимается зеленый от луны сугроб, изгородь кладет на него густую, почти черную тень. Широкая сухаринская улица тиха, - вдоль изб пестреет желтыми отблесками оконного света. У средних - поседка; из чередной избы несется визг гармошки и тяжелый топот кадрили. Доктусов заходит туда - посмотреть, нет ли там Насти... Идут дальше. Снег чуть слышно скрипит под ногами.
|< Пред. 7 8 9 10 11 След. >|