Мерзость   ::   Горчев Дмитрий

И ладно бы ей этот кефир на пользу пошел, так ведь нет! Весь кефир по харе размазался, а мерзость пластмассовую бутылку дожевывает, хотя этих бутылок полное мусорное ведро. А детишки кружком расселись и на родительницу пучатся: ума-разума набираются.

Тут мы понимаем, что если сейчас же эту мерзость не окоротим, завтра она уже сожрет три последних маринованных огурца, которые мы бережем на какой-нибудь черный случай, например, если гости с водкой придут, и делаем вот что: берем швабру, возвращаемся на кухню и тычем мерзости прямо в кожаный мешок, который у нее с брюха свисает. А она как раз этот мешок перед собой разложила и не налюбуется.

Как она завизжит! Как об потолок шмякнется! И оттуда вниз, на мойку, на газплиту, на посуду -- все вдрызг, яишница недоеденная -- в стену, детишек штук семь -- в брызги, и харей своей вонючей прямо в нашу сметану протухшую шмяк! И в ванну за нами ломится, еще гаже, чем прежде. Хорошо, хоть щеколду пока открывать не научилась. А потом уходит обратно к себе на кухню и там нюни развешивает, аж соседи в дверь барабанят. С потолка у них течет, видите ли. Нежные какие.

Может быть зря мы мерзость, шваброй-то. Вдруг ей этот мешок очень сильно нужен? Вдруг она из него икру мечет?

Ладно, нагребем мы по углам трухи побольше, пусть она хоть с ног до головы в ней изваляется, не жалко. И сосиску пусть сожрет, которая еще с Нового Года на блюдечке лежать осталась.

Но так нам до сих пор и не понятно -- вредная эта мерзость или полезная.