JК
Мессенские войны :: Воронкова Любовь
Страница: 88 из 138Спартанские гоплиты побежали. Бежал и царь Анаксандр.
Аристомен ринулся было преследовать их. Но почувствовал, что он ранен. Рана была не опасная, однако кровь уходила и силы падали. И Аристомен поспешил домой.
Пленные спартанцы напрасно надеялись на освобождение. Мессенцы не выпустили их, и они шли как бессловесное стадо во вражескую землю. До сих пор спартанцы только порабощали других, а теперь они сами испытали, что такое рабство. Но они молчали, как всегда, и так же молча готовы были принять любые муки.
На время все затихло. Затихло и в Спарте — царь Анаксандр и спартанские старейшины были напуганы. Победы Аристомена поражали их, им все это казалось непостижимым. Настолько непостижимым, что они стали подозревать: не боги ли вмешались в их дела, став на сторону Мессении?
В Мессении тоже пока ничего не предпринимали. Аристомен залечивал свою рану. Это вынужденное бездействие возмущало его. Но, лежа в постели и нетерпеливо дожидаясь, когда заживет его рана, он задумывал новые походы против ненавистной Спарты.
Аристомен знал, что он не сможет уничтожить это сильное, густонаселенное государство, уничтожить для того, чтобы Мессения могла жить спокойно. Но Аристомен знал также и то, что, пока он жив, он все силы отдаст для защиты Мессении от ненавистного врага.
Наконец рана зажила. И Аристомен, снова в медноблещущем шлеме, с копьем и щитом, во главе своего отважного отряда выступил в поход.
Аристомен ринулся было преследовать их. Но почувствовал, что он ранен. Рана была не опасная, однако кровь уходила и силы падали. И Аристомен поспешил домой.
Пленные спартанцы напрасно надеялись на освобождение. Мессенцы не выпустили их, и они шли как бессловесное стадо во вражескую землю. До сих пор спартанцы только порабощали других, а теперь они сами испытали, что такое рабство. Но они молчали, как всегда, и так же молча готовы были принять любые муки.
На время все затихло. Затихло и в Спарте — царь Анаксандр и спартанские старейшины были напуганы. Победы Аристомена поражали их, им все это казалось непостижимым. Настолько непостижимым, что они стали подозревать: не боги ли вмешались в их дела, став на сторону Мессении?
В Мессении тоже пока ничего не предпринимали. Аристомен залечивал свою рану. Это вынужденное бездействие возмущало его. Но, лежа в постели и нетерпеливо дожидаясь, когда заживет его рана, он задумывал новые походы против ненавистной Спарты.
Аристомен знал, что он не сможет уничтожить это сильное, густонаселенное государство, уничтожить для того, чтобы Мессения могла жить спокойно. Но Аристомен знал также и то, что, пока он жив, он все силы отдаст для защиты Мессении от ненавистного врага.
Наконец рана зажила. И Аристомен, снова в медноблещущем шлеме, с копьем и щитом, во главе своего отважного отряда выступил в поход.