Толмач   ::   Кортес Родриго

Цыси, достаточно хваткая, когда дело касалось кровавых дворцовых интриг, совершенно не представляла себе, ни что такое Европа, ни что такое Россия, по-прежнему считая крупнейшие державы мира отбившимися от рук провинциями Китая,а себя – государыней всего мира. И переубеждать ее в этом было смертельно опасно.

А потому, едва ступив на кафельный пол Дворца Счастья и Благополучия, Ли Хунчжан почувствовал дрожь во всем теле и даже, кажется, запах собственного страха. Он медленно прошел по длинному коридору, подождал, когда евнух откроет перед ним дверь, вошел и замер.

Старая императрица была здесь. Гневно и страстно раздувая ноздри, она стояла в окружении вооруженных бамбуковыми палками евнухов. А перед нею на коленях, полуобнаженная и окровавленная от шеи до поясницы, стояла Чжэнь – драгоценная наложница самого императора Гуансюя.

Ли Хунчжан похолодел; ему совершенно не следовало это видеть.

– Я все равно раскрою этот заговор, – грозно поведя бровями, произнесла императрица и вдруг сорвалась на крик: – Кому было предназначено найденное у тебя письмо?!

– Я не знаю, Ваше Величество, о каком письме вы говорите, – едва не теряя сознания, пробормотала наложница.

Цыси подняла руку, чтобы распорядиться об очередной серии ударов, и только тогда заметила Ли Хунчжана.

Колени главного сановника страны предательски ослабли. Он помнил, на что способна Цыси, когда выкуренный ею опиум соединяется с дурным настроением.

– Ли Хунчжан, ты говорил с русскими? – медленно опустив руку, произнесла в сторону главного евнуха Цыси.