Толмач   ::   Кортес Родриго

* * *



То, что тела русских воинов, погибших от рук хунгузов, уже переправили на тот берег, а переправлял их тот самый единственный выживший парень, Курбан выяснил быстро. Но вот взойти на огромный, извергающий клубы черного дыма пароход он так и не решился, помаялся на причале около часа, а затем сунул одну из оставшихся от Курб-Эджен старых золотых монет шустрому китайскому перевозчику по имени Бао. Вместе с огромной китайской семьей не без опасений влез в гнилую, рискованно качающуюся лодку, а едва ступил на русскую землю, как подъехал казачий разъезд.

– Эй, Бао! – крикнул самый представительный казак. – Тебе сколько раз говорили, чтобы ты на этот берег больше оборванцев не возил?!

Бао согнулся в три погибели и стремительно подбежал к русскому начальнику. Вытащил из рукава несколько купюр и с поклоном протянул.

– Это мой дедуска, Зиновий Феофаныц! В гости привез!

– Убери свои деньги, – раздраженно промолвил пожилой казак и повернулся к своему юному помощнику: – Сходи проверь…

Тот лихо соскочил с коня и подошел к выбравшемуся из лодки огромному китайскому семейству.

– Кто такие? Где бумаги?

Китайцы переглянулись – они не понимали ни слова, а Бао все еще пытался что-то объяснить главному казачьему начальнику.

– Ну? – уже с угрозой повторил казак, и Курбан тронул за рукав самого старого китайца.

– Его превосходительство спрашивает, где ваши документы…

Тот заметался.

– Мы работать приехали, – заглядывая в глаза Курбану, тревожно залопотал он. – Мы не хунгузы.