Мещане   ::   Писемский Алексей

- Я его немножко знаю; но, может быть, Александр Иванович занят с ним и не примет меня? - проговорил он нерешительным голосом.

- Снимите шинель-то! - почти приказал ему Прокофий.

Янсутский повиновался.

Прокофий пошел медленно и, войдя в кабинет, не сейчас доложил, а сначала начал прибирать кофейный прибор, так что Бегушев сам его спросил:

- Кто там звонил? Приехал, что ли, кто?

- Полковник Янсутский спрашивает: примете ли вы его, - пробормотал себе почти под нос Прокофий.

Бегушев взглянул на Тюменева.

- Тебя не стеснит этот господин? - отнесся он к нему.

- Нисколько.

- Прими! - сказал Бегушев Прокофию, а тот опять пошел медленно и неторопливо.

Янсутский в продолжение всего этого времени охорашивался и причесывался перед зеркалом.

- Пожалуйте-с! - разрешил ему Прокофий.

При входе в диванную Янсутский заметно был сконфужен, так что у него едва хватило духу поклониться первоначально хозяину, а не Тюменеву.

- Я воспользовался вашим позволением быть у вас! - проговорил он как-то жеманно.

- Очень рад вас видеть, - сказал ему вежливо Бегушев и затем проговорил Тюменеву: - Господин Янсутский!

Янсутский мгновенно же и очень низко поклонился тому, но руки не решился протянуть.

- Приятель мой Тюменев! - объявил ему Бегушев.

Тюменев при этом едва только кивнул головой, а руки тоже не двинул нисколько, и лицо его при этом выражало столько холодности и равнодушия, что Бегушеву даже сделалось немножко жаль Янсутского.

Уселись все.

Янсутский, впрочем, скоро овладел собой.