Томские трущобы   ::   Автор неизвестен

Катя медленно, маленькими глотками тянула вино.

- Ах! Давно я не пила настоящего шампанского... великолепный напиток! Он напоминает мне мою молодость!

- Что вы, Екатерина Михайловна, стыдитесь говорить: "вашу молодость" - да разве теперь-то вы не молоды! - искренне вырвалось у Кочерова.

- Теперь бы еще устриц десяток и совсем бы на столицу походило! продолжала Катя, мечтательно щуря свои темно-серые глаза, - вы, Ваня, обратилась она к Кочерову, - понятия не имеете об устрицах.

- Откуда мне... в Сибири их нет! Думаю, привычку надо к ним.

- Да, брат, Катюша, - здесь об устрицах забыть надо... Это тебе не Москва! - вставил Егорин, наполняя бокалы. - Нечего старое вспоминать! Выпьем лучше!

Катя залпом выпила бокал.

- Люблю за ухватку! Молодец девка: пьет не морщится! - одобрительно крякнул Егорин.

- А ты, что же, разлапушка, - продолжал он, обращаясь к Шуре, сидишь невесела. Пей вино-то... - И он обхватил ее левой рукой, та сконфуженно опустила глаза и сделала слабую попытку освободиться. Ничего, ничего! Сиди себе смирненько... Ишь ты, нагуляла сколько жира... Сдобная!

Шура молчала, краснела и ежилась от слишком грубых прикосновений своего кавалера. На глазах у нее блестели слезинки. Катя отодвинула кресло и, шумя своим черным шелковым платьем, прошлась к пианино.

- Эх, тряхнуть разве стариной, спеть, - воскликнула она. - Только вот, кто аккомпанировать будет.

- За этим дело не станет: тапера позвать можно. Здесь при гостинице есть... - отозвался Иван Семенович.