Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Мальчишеская фигура, укоризненный взгляд: «Сержант Бахарева!» Василий Михайлович, старый служака, отметил выправку девушки, усердно, с выгодой для себя отработавшей курс молодого бойца, опрятность ее комбинезона, недавно снятого с полки вещевого склада. «Я думала, меня вернут...» — повторила Бахарева. «Куда?» — «В Конную, куда же? Милое дело: вместо задания — в грузовик... Я говорю: «Товарищи, вы что? А мой самолет?» — «А самолет, — отвечают, — получит летчик «. Вот так. Я пригнала «ЯК» на фронтовую площадку — и пожалуйста, такой ответа разве это справедливо, товарищ майор? Отдали мой «ЯК» старшему лейтенанту Баранову». Ее укор переходил в обиду, в осуждение. Обиду — за себя, осуждение — майору, который, как выясняется, не для того рыщет по степи и останавливает автотранспорт, чтобы восстановить попранную справедливость... Не для того. «Сержант Бахарева, выполняйте приказ!» — рявкнул в ответ Василий Михайлович... Рассказать об этой встрече Егошину он не успел. Как и о двадцати часах полевого ремонта. С сомнением щупая помятое крыло воскрешенного «ИЛа», Василий Михайлович спросил сержанта: «Так и полетишь?» — «Так и полечу». Некогда синий, в смоляных потеках моторного масла, пропахший пылью и травами комбинезон Гранищева был вправлен в такие же пятнистые кирзовые бахилы со скошенными каблуками и хлюпавшими на ходу голенищами; нос сержанта, слегка задетый оспой, малиново лупился от солнца, в опавшем лице проглядывала общая для отходивших к Волге солдат решимость на все.