Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

При прочих равных условиях решающим было число уничтоженных вражеских самолетов — лично и в группе. Так формируемый, полк сложился в главную ударную силу истребительной авиации фронта и одновременно — в ее мозговой трест. Часто туда наезжая, Тимофей Тимофеевич с головой погружался в интересы собственно летной среды, признанием которой дорожил, с мнением которой считался. Если Амет-хан, быстрым взглядом из-под насупленных бровей словно бы стрелявший в незнакомца вопросом, все для него определявшим: «А что ты сделал для победы?» — был барометром настроений, боевого духа, то Михаил Баранов выступал верховным судьей в безбрежной сфере воздушного боя. На разборах Хрюкин первым делом отмечал его присутствие. Начинал, однако, командарм не с Баранова. Начинал он с одежки, с несбыточной своей мечты видеть асов принаряженными по заветному образцу, добротно, красиво, с шиком. Сообщал, сколько выделено для полка гимнастерок, когда будут доставлены сапоги. «Лейтенант Кантонистов! — поднимал генерал новичка, с третьей попытки попавшего в полк («Согласен на понижение в должности и неполучение гвардейской надбавки», — писал лейтенант в рапорте, но чашу весов в его пользу склонил совместный с сержантом Сузюмовым бой против «юнкерсов», Хрюкин его хорошо помнил — 14 сентября, Мамаев курган. И ночь без сна, когда он шлифовал текст приказа, доведенного на рассвете до всех полков армии).