Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

Механик, зная, что чистюлю Гранищева с заляпанными сапогами никто в кабину не загонит, держал наготове лопаточку, какой пользуются чистильщики сапог. Павел, сидя на кромке крыла и неловко откинувшись на спину, подставлял поочередно механику пудовые от грязи подошвы, соображая, как ему взлететь, оторвать свой «ЯК» от месива из глины и чернозема, именуемого взлетной полосой, и не поставить при этом машину на нос. Кромка полосы ухабиста, как верблюжья спина, но она тверже, суше... а что в этой жизни дается без риска? Что? Все висит на волоске, в любой момент готово лопнуть. «Кого увидим в воздухе — убьем, и баста», — говорит летчикам перед стартом Амет-хан. Или мы увидим и убьем, или нас увидят и убьют.

Что-то усохло, сжалось в душе Солдата, затвердело, освободив от предвзлетного томления, всегда изнурительного. Страхи, неясные картины, усилие скрыть от посторонних смятение души — все кончилось. Война вытравила в нем все, что стоит между человеком и целью. «Ни единой унции жира», — подумал он о себе, опять-таки повторяя Амет-хана. И когда он так рассудил, имея в виду свою способность отозваться на призыв сигнальной ракеты, линию доброго рта Солдата исказила скорбная тень.

...Пошел, Гранищев, пошел, «Река-семь»...