Страница:
29 из 148
Лицо, на котором всполохом лежала сверкающая печать бешеной свободы, он запрокинул к ночным, грозовым небесам. Зарницы освещали его глаза, полные нечеловеческой любовью до краев.
В эти минуты Дунаев смотрел на него со смесью благоговения и родственной нежности. Он понимал, что вот таким - безудержным, бешеным, новорожденным - совсем недавно был и он сам, когда впервые почувствовал себя воином.
- МАМА! - вдруг заорал Джерри, глядя в небо. - МАМА! ДАВАЙ КУПАТЬСЯ!
Небо откликнулось отвесным, сплошным ливнем - таким же безудержным и диким, каким был сейчас Джерри.
Джерри закружился в потоках дождя, оглушительно крича от наслаждения и время от времени восклицая:
- ЦАРЮ! ЦАРЮ! ГРОЗНЫЙ ЦАРЬ ПОЕТ И ВЕСЕЛИТИСЯ! ВЕСЕЛИТИСЯ ЦАРЮ НА РУСИ!
Затем он остановился и, словно впервые заметив Дунаева и Бессмертного, простодушно предложил:
- Ребята, давайте-ка на Волгу! Чего тут сохнуть? Искупнемся!
- До Волги далековато отсюда, - спокойно ответил Бессмертный. - Пока добежите, вас пристрелят как свинью, Андрей Васильевич. А отчего вам прямо в туче не искупаться? - Бессмертный указал пальцем в небо.
- Верно! - заорал Джерри. Он снова уставился в небо, затем оттолкнулся от земли пяткой и легко сиганул вверх, прорубая себе в воздухе невидимую тропу веселыми ударами граблей. Взлетели, немного поотстав, и Бессмертный с Дунаевым.
глава 3.
|< Пред. 27 28 29 30 31 След. >|