JК
Мика и Альфред :: Кунин Владимир Владимирович
Страница: 475 из 534А однажды даже услышал болезненный стон Пусси, тихий взвизг и фразу, сказанную ею по-немецки:
– О Готт!.. Какой ты стал большой!.. Осторожней, умоляю...
«Вот я и опять в коммуналке...» – подумалось Мике.
И все-таки список был составлен!
В него вошли семь прекрасных старых художников абсолютно разных школ и направлений. Старики сегодня были никому не нужны и влачили гибельное, полукладбищенское существование... Несколько случайно еще не умерших стариков актеров, безработных, голодающих режиссеров и бывших властительниц дум и помыслов творческой молодежи – актрис старого театра и черно-белого кино... Десяток известнейших в прошлом ученых – бывших физиков-теоретиков, грандиозных математиков, невостребованных химиков, филологов мирового уровня, блестящих потомственных врачей-клиницистов, давно уже распродавших все свое фамильное интеллигентское барахлишко, чтобы еще немного продержаться на этом свете...
Мика факсом отослал этот список Степану, потом взял и позвонил ему по телефону. В Мюнхене было три часа ночи, в Петербурге – пять часов утра.
– Алло... – прозвучал в трубке сиплый, сонный голос Степана.
– Степаша! – сказал Мика. – Нужно ли мне напоминать тебе старое как мир утверждение Светлова, что «Дружба – понятие круглосуточное»?
– Мишаня! – просипел Степан. – Сукин кот! Другого времени не было?..
* * *
Днем Мика повел Альфреда фотографироваться на документы.
– О Готт!.. Какой ты стал большой!.. Осторожней, умоляю...
«Вот я и опять в коммуналке...» – подумалось Мике.
И все-таки список был составлен!
В него вошли семь прекрасных старых художников абсолютно разных школ и направлений. Старики сегодня были никому не нужны и влачили гибельное, полукладбищенское существование... Несколько случайно еще не умерших стариков актеров, безработных, голодающих режиссеров и бывших властительниц дум и помыслов творческой молодежи – актрис старого театра и черно-белого кино... Десяток известнейших в прошлом ученых – бывших физиков-теоретиков, грандиозных математиков, невостребованных химиков, филологов мирового уровня, блестящих потомственных врачей-клиницистов, давно уже распродавших все свое фамильное интеллигентское барахлишко, чтобы еще немного продержаться на этом свете...
Мика факсом отослал этот список Степану, потом взял и позвонил ему по телефону. В Мюнхене было три часа ночи, в Петербурге – пять часов утра.
– Алло... – прозвучал в трубке сиплый, сонный голос Степана.
– Степаша! – сказал Мика. – Нужно ли мне напоминать тебе старое как мир утверждение Светлова, что «Дружба – понятие круглосуточное»?
– Мишаня! – просипел Степан. – Сукин кот! Другого времени не было?..
* * *
Днем Мика повел Альфреда фотографироваться на документы.