Миколавна и Милосердия   ::   Екимов Борис

Тетка Дуня ведрами поливает. Утром, когда еще в силах, таскает по два ведра, вечером одно еле волокет. Все же семьдесят лет - это возраст. Тем более - такая жара.

Вечерние посиделки в соседском дворе теперь короче.

Миколавна, как и прежде, рассказывает о жизни далекой, из телефильма:

- Она к нему имеет симпатию, а он - женатый, детный...

Тетка Дуня дремлет под мерную речь, порою всхрапывает, сразу просыпаясь. А въяве не чужие страсти ее тревожат, а свое, огородное. И она вставляет невпопад:

- Новая напасть: зеленый червяк на капусте. Лист - как кружево.

Миколавна смолкает, ей нужно время, чтобы перебраться из жизни киношной в свою.

- Тертым табаком попытай, - советует она и продолжает прежний рассказ: - Он - детный, у ней - никого нет, а молодая, в соку...

Тетка Дуня снова задремывает, голова ее беспомощно валится на грудь.

- Спи иди... - говорит ей в конце концов Миколавна.

- Пойду, - соглашается тетка Дуня. - Так ныне заморилась, так заморилась...

- Заморилась она. Дур напал. В дощеку высохла, а жадаешь. Все тебе мало. Значит, здоровье хорошее. По такой жаре...

- Какое здоровье... Ныне полола. И враз в глазах - темная ночь, и все цветками пошло: красный, зеленый... Плывут и плывут. Белого света не вижу. На карачках к бане подлезла, в тенек, там отдыхалась, в память вошла. Так, видно, и помирают, - раздумчиво сказала она.

Миколавна поверила, укорять не стала. Мысли ее разом ушли в годы давние:

- Мы с мамочкой, бывало, на хуторе...