Минерва   ::   Манн Генрих

Она оглядела жалкую фигуру нарисованного и бледную, безжизненную гримасу его накрашенного лица. И она вспомнила богатую, питающую все богиню, которую видел Нино. Она была полна соков земли, — а этот презирал землю, потому что у него не было сил завидовать ей. Светлые тени зрелости расцветали в углублениях ее тела, — а на его жалких членах фиолетовыми пятнами выступали сгустки его обнищалой крови. Его голова подмигивала на темном фоне, мучительно поглощенная самонаблюдением; на лице выражались глубокомыслие, тщеславие и стыд. Ее голова окунулась в небесную синеву, и сверкала и возвещала благодать. Она сообщала свое дыхание всему, среди чего жила, в избытке счастья обнимая весь мир. Он же должен был беречь свои силы, он не смел любить никого.

— Это великолепная вещь, — заметила, наконец, герцогиня. — Вы никогда не создавали ничего лучшего.

— Не правда ли? — в страхе воскликнул он. — Это шедевр!

— Шедевр, — повторила она. — Но какое отношение это имеет ко мне?

И она повернулась к двери. Он не отставал от нее.

— Куда вы? Неужели все кончено? Ведь я не противлюсь. Вы правы, между нами все кончено. Но…

Чем он мог удержать ее?

— Одну минуту! Идите куда хотите. Но не возвращайтесь в свое имение! Вы еще не знаете, — голодный бунт распространился и на эту местность. Повстанцы опустошают виноградники, слышите, почему им не ворваться и в ваши? Они убили поблизости от вас булочника, повысившего цену на хлеб. Они запрещают убивать скот.