Минерва   ::   Манн Генрих

Мортейль вдруг в смущенииувидел себя посреди залы в полном одиночестве. Проперция стояла на террасе, окруженная кольцом болтающих почитателей, которым она должна была объяснить смысл закалывающейся женщины. Молодой человек нерешительно посмотрел на нее: ее фигура показалась ему топорной.

— Зачем я прогнал Клелию? — спросил он себя, сразу отрезвившись. — Ради этой живой колонны?

Ему стало холодно.

— Что я наделал? С помощью такого никуда не годного — театрального аксессуара…

Он посмотрел на белую статую глазами, желтыми от ненависти.

— …этой толстой старухе удалось внушить мне страх и желание, — мне, со всем моим скептицизмом! Не смешон ли я?

Он подозрительно огляделся.

— О, конечно, меня уже находят смешным!

В это мгновение мимо него лениво, с вызывающей улыбкой, прошла леди Олимпия. Она ударила его веером и сказала:

— Считайте себя представленным. На сегодняшнюю ночь вы мой возлюбленный.

Он продолжал стоять. Пройдя три шага, она еще раз обернулась и посмотрела на него все с той же спокойной жаждой наслаждений в улыбке. Он разом понял положение и последовал за ней, стараясь придать себе спокойный вид. При этом он заметил, что герцогиня смотрит на них. Он догнал леди Олимпию и шепнул у ее уха:

— Где? Когда?

— Моя гондола ждет, — ответила она.

Они исчезли в ряде маленьких покоев, окружавших анфиладу зал.

Герцогиня осталась совершенно одна в зале Минервы.