Минерва   ::   Манн Генрих

Я нахожу, что они заходят немного далеко.

— Проперция тоже будет танцевать, я приглашу ее! — воскликнул Сан-Бакко, покраснев и разгорячившись, как юноша.

— Я никогда не потерплю, чтобы великую женщину оскорбляли!

— Как вы хотите помешать этому, маркиз? Впрочем, ее нигде не видно. Так вот, леди Олимпии нужно визави для кадрили. Я ищу достойного ее, Мортейль тоже.

— Негодяй! — проворчал Сан-Бакко. — Герцогиня, вы должны были бы приказать своему гондольеру отвезти его в отель!

— А леди Олимпию?

— Она дама.

— Идемте, Якобус, — сказала герцогиня. — Будем танцевать визави с ними.

Она весело засмеялась, и ее смех, казалось, прогнал все, что еще оставалось в воздухе вокруг нее от нашептываний несостоятельного аскета.

Они пошли. Герцогиня спросила:

— Леди Олимпия смутила ваше спокойствие, сознайтесь?

— Что тут сознаваться? — объявил Якобус. — Ведь в нас живет зверь, идущий на такие несложные приманки. Ах! Такая женщина знает это! Какое бесстыдство, а сущности! И какой печальный триумф! Я ходил по этим залам с такими чистыми ощущениями, я наслаждался своим собственным цветом, распустившимся на этих стенах, и говорил себе, что цвету в честь вас, герцогиня. И вдруг приходит эта женщина и показывает мне, что обладает властью над зверем во мне. Я не могу отрицать этого, но у меня такое чувство, как будто со мной невежливо обошлись.

— Значит, из тщеславия… Но вы только затягиваете дело.