JК
Минет (Отсос) :: Хоум Стюарт
Страница: 8 из 299Я уже молчу о фэнтэзи Роберта Говарда, «Ватеке» Уильяма Бекфорда, о мифологии «Некрономикона», инспирировавшей Хэвока и Алана Мура, и о влиянии pulp-фантастики Филиппа Дика на того же Берроуза, Пи-Орриджа или Дуайера.
– А с тобою, Харченко, – сказал Спиридонов, – разговора вообще у нас не будет. Шлепнем – и все! Хотя и не видались мы с тобой никогда, но я о такой суке, как ты, немало наслышан…
– ХЗО (Харченко затравленно озирался).
Стюарт Хоум, чей роман «Минет» выходит наконец-то на русском языке, давно уже перерос рамки Лондонского литературного андеграунда, радикального искусства и политической сцены – он стал таким же знаковым явлением, как и Хантер Томпсон или Уильям Берроуз. Трудно найти более противоречивой фигуры, вызывающей одновременно ненависть со стороны как левых, так и правых, изолгавшихся во всяческом пафосе эстетов, представителей литературного и арт-истеблишмента, не говоря уже о центре имени детектива Брауна. Но с другой стороны, он остался одним из немногих, кто сохранил в себе «дикий дух конца семидесятых», эпохи панк-рока, и остался верен ему в последующие годы. Аутодидактический скинхэд, арт-террорист, знаменитый медиа-прэнкстер контркультуры, основатель плагиатизма, классик панк-фикшн – как только его не называли, и имя этим ярлыкам легион.
– А с тобою, Харченко, – сказал Спиридонов, – разговора вообще у нас не будет. Шлепнем – и все! Хотя и не видались мы с тобой никогда, но я о такой суке, как ты, немало наслышан…
– ХЗО (Харченко затравленно озирался).
Стюарт Хоум, чей роман «Минет» выходит наконец-то на русском языке, давно уже перерос рамки Лондонского литературного андеграунда, радикального искусства и политической сцены – он стал таким же знаковым явлением, как и Хантер Томпсон или Уильям Берроуз. Трудно найти более противоречивой фигуры, вызывающей одновременно ненависть со стороны как левых, так и правых, изолгавшихся во всяческом пафосе эстетов, представителей литературного и арт-истеблишмента, не говоря уже о центре имени детектива Брауна. Но с другой стороны, он остался одним из немногих, кто сохранил в себе «дикий дух конца семидесятых», эпохи панк-рока, и остался верен ему в последующие годы. Аутодидактический скинхэд, арт-террорист, знаменитый медиа-прэнкстер контркультуры, основатель плагиатизма, классик панк-фикшн – как только его не называли, и имя этим ярлыкам легион.