Мэ-э, паршивая овца   ::   Киплинг Редьярд

-- В одном обманул -- ни в чем веры нет, -- провозгласила тетя Анни-Роза, и Гаррипонял, что сама судьба предает в руки его Паршивую овцу. Он завел привычку будить соседа среди ночи и вопрошать, отчего он такой нечестный.

-- Не знаю,-- огвечал Панч.

-- А ты не думаешь, что тебе следует встать и помолиться, чтобы господь укрепил твой дух?

-- Н-наверно.

-- Тогда вставай и молись!

И Панч вылезал из постели, содрогаясь от невысказанной злости на весь мир, видимый и невидимый. Он теперь на каждом шагу попадал впросак. Гарри был большой любитель устраивать ему перекрестные допросы о содеянном за день с таким расчетом, чтобы раз десять поймать его, заспанного, осатанелого, на том, что он сам себе противоречит, -- а наутро о том исправно докладывалось тете Анни-Розе.

-- Да не сказал я неправду, -- начинал Панч, пускаясь в сбивчивые объяснения, и с каждым словом лишь увязая все глубже. -- Я сказал, что два раза не читал молитву в тот день, то есть во вторник. Но один-то раз я читал! Я точно знаю, что читал, а Гарри говорит -- нет. -- И так далее, пока все, что скопилось внутри, не прорывалось наружу слезами, и его с позором выдворяли из-за стола.

-- Раньше ты не был такой скверный, да? -- говорила Джуди, подавленная перечнем злодеяний Паршивой овцы -- А теперь почему стал?

Сам не знаю, -- отвечал ей Паршивец. -- Я вообще не скверный, просто меня чересчур затормошили. Я же знаю, чего я делал, а чего нет, а когда хочу сказать, Гарри все обязательно вывернет наизнанку, а тетя Анни-Роза ни одному словечку моему не верит.