Мэйдзин   ::   Кавабата Ясунари

Разумеется, Отакэ не сказал ни слова, как и следовало ожидать,лишь заметил: “Мне не отдохнуть за три дня, а два с половиной часа в день — это слишком мало”.

Он уступил и попал в нелегкое положение человека, которому предстоит сражаться с больным стариком.

“Будет ужасно, если вдруг окажется, что сэнсэй заболел из-за меня… Я не хочу играть, но сэнсэй настаивает… ведь этого никому не объяснишь… Все думают, что наоборот… И потом, если игра продолжится и сэнсэю станет хуже, то я сам буду считать себя виновником. Ну и положение? Я оставлю такое грязное пятно в истории Го… В конце концов, нельзя же подталкивать человека к беде. Посмотрим на дело с позиций простой человечности — сэнсэю следовало бы хорошенько отдохнуть, подлечиться, а уже потом продолжить партию, разве не так?”.

Что ни говори, а любому было бы трудно сражаться против тяжелобольного человека. Выиграешь — скажут помогла болезнь, проиграешь — и того хуже. Исход партии пока не ясен. Мэйдзин сам забывает о болезни, едва сядет за доску, а вот для Седьмого дана забыть о болезни противника далеко не так просто. Фигура Мэйдзина обретала трагизм. В какой-то газете написали, будто Мэйдзин сказал, что настоящий профессионал продолжает борьбу до конца, — пусть даже умрет за доской. Великий Мэйдзин приносит себя в жертву искусству. Нервный и впечатлительный Седьмой дан должен был играть, не высказывая ни раздражения, ни сочувствия болезни партнера. Газетные обозреватели по Го заявляли, что негуманно принуждать больного человека продолжать игру.