JК
Мэр Кэстербриджа :: Гарди Томас
Страница: 15 из 455 – Кто дает гинею?
Никто не отозвался; тут вмешалась торговка корсетными шнурками:
– Ради господа бога, ведите себя прилично, любезный! До чего жестокий муж у бедняжки! Клянусь спасением моей души, иной раз замужество обходится недешево!
– Повышай цену, аукциошцик! – сказал вязальщик.
– Две гинеи! – крикнул аукционщик; никто не отозвался.
– Если не хотят брать за эту цену, через десять секунд им придется платить дороже, – сказал муж. – Прекрасно. Ну-ка, аукционщик, набавь еще одну.
– Три гинеи, идет за три гинеи! – крикнул простуженный человек.
– Кто больше? – спросил муж. – Господи, да она мне в пятьдесят раз дороже стоила. Набавляй.
– Четыре гинеи! – крикнул аукционщик.
– Вот что я вам скажу: дешевле, чем за пять, я ее не продам, – объявил муж, ударив кулаком по столу так, что заплясали миски. – А за пять гиней я продам ее любому, кто согласен заплатить мне и хорошо обращаться с ней. И он получит ее на веки вечные, а обо мне никогда и не услышит! Но за меньшую сумму – не пойдет! Так вот: пять гиней – и она ваша! Сьюзен, ты согласна?
Та с глубоким равнодушием наклонила голову.
– Пять гиней, – сказал аукционщик, – не то товар снимается с торгов. Кто дает пять гиней? В последний раз. Да или нет?
– Да! – раздался громкий голос в дверях.
Все взоры обратились в ту сторону. В треугольном отверстии, служившем палатке дверью, стоял моряк, появившийся незаметно для остальной компании минуты две-три назад. Мертвое молчание последовало за его согласием.
– Вы сказали, что даете пять гиней? – спросил муж, вытаращив на него глаза.
– Сказал, – ответил моряк.
Никто не отозвался; тут вмешалась торговка корсетными шнурками:
– Ради господа бога, ведите себя прилично, любезный! До чего жестокий муж у бедняжки! Клянусь спасением моей души, иной раз замужество обходится недешево!
– Повышай цену, аукциошцик! – сказал вязальщик.
– Две гинеи! – крикнул аукционщик; никто не отозвался.
– Если не хотят брать за эту цену, через десять секунд им придется платить дороже, – сказал муж. – Прекрасно. Ну-ка, аукционщик, набавь еще одну.
– Три гинеи, идет за три гинеи! – крикнул простуженный человек.
– Кто больше? – спросил муж. – Господи, да она мне в пятьдесят раз дороже стоила. Набавляй.
– Четыре гинеи! – крикнул аукционщик.
– Вот что я вам скажу: дешевле, чем за пять, я ее не продам, – объявил муж, ударив кулаком по столу так, что заплясали миски. – А за пять гиней я продам ее любому, кто согласен заплатить мне и хорошо обращаться с ней. И он получит ее на веки вечные, а обо мне никогда и не услышит! Но за меньшую сумму – не пойдет! Так вот: пять гиней – и она ваша! Сьюзен, ты согласна?
Та с глубоким равнодушием наклонила голову.
– Пять гиней, – сказал аукционщик, – не то товар снимается с торгов. Кто дает пять гиней? В последний раз. Да или нет?
– Да! – раздался громкий голос в дверях.
Все взоры обратились в ту сторону. В треугольном отверстии, служившем палатке дверью, стоял моряк, появившийся незаметно для остальной компании минуты две-три назад. Мертвое молчание последовало за его согласием.
– Вы сказали, что даете пять гиней? – спросил муж, вытаращив на него глаза.
– Сказал, – ответил моряк.