JК
Младший сын :: Балашов Дмитрий Михайлович
Страница: 770 из 830Потом опустился на колени перед ложем князя и прижался губами к бессильной и влажной руке Ивана.
— Храни тебя Господь! — прошептал князь.
Иван Дмитрич умер пятнадцатого мая note 7 , «тих и кроток, и смирен, и любовен, и милостив», причастившись и соборовавшись, и был положен рядом с отцом в древнем Спасо-Преображенском соборе града Переяславля.
Весть о смерти князя едва не обогнала Федора по дороге в Москву.
ГЛАВА 122
Въезжая в Москву, Федор надеялся сразу попасть к Даниле, но у ворот Кремника его задержали. Стража скрестила копья, вышел боярин.
— Гонец от князя переяславского! — строго бросил Федор, уверенный, что его тотчас пропустят. Но боярин спесиво потребовал путевую грамоту. Ее у Федора не было. Пришлось долго ждать, препираясь со сторожей. Наконец вышел еще какой-то боярин, Федора пропустили в ворота, но не допустили до дворца, а отвели на посольский двор. Федор, мрачный, расседлал и покормил коня, пожевал сам дорожную краюху хлеба — накормить его почему-то не догадались. Он снова ждал, изнывая, беседовал со сторожей, пока не появился теперь уже третий боярин, которому Федор вновь повторил, что он послан от князя Ивана к Даниле Лексанычу.
— Кака грамота? Дай сюда! — потребовал боярин.
— Грамоту мой князь велел передать князю Даниле Лексанычу из рук в руки! — наливаясь гневом, ответил Федор.
— Храни тебя Господь! — прошептал князь.
Иван Дмитрич умер пятнадцатого мая note 7 , «тих и кроток, и смирен, и любовен, и милостив», причастившись и соборовавшись, и был положен рядом с отцом в древнем Спасо-Преображенском соборе града Переяславля.
Весть о смерти князя едва не обогнала Федора по дороге в Москву.
ГЛАВА 122
Въезжая в Москву, Федор надеялся сразу попасть к Даниле, но у ворот Кремника его задержали. Стража скрестила копья, вышел боярин.
— Гонец от князя переяславского! — строго бросил Федор, уверенный, что его тотчас пропустят. Но боярин спесиво потребовал путевую грамоту. Ее у Федора не было. Пришлось долго ждать, препираясь со сторожей. Наконец вышел еще какой-то боярин, Федора пропустили в ворота, но не допустили до дворца, а отвели на посольский двор. Федор, мрачный, расседлал и покормил коня, пожевал сам дорожную краюху хлеба — накормить его почему-то не догадались. Он снова ждал, изнывая, беседовал со сторожей, пока не появился теперь уже третий боярин, которому Федор вновь повторил, что он послан от князя Ивана к Даниле Лексанычу.
— Кака грамота? Дай сюда! — потребовал боярин.
— Грамоту мой князь велел передать князю Даниле Лексанычу из рук в руки! — наливаясь гневом, ответил Федор.