Могила воина   ::   Алданов Марк Александрович

И если я ничего не знаю у себя дома, если я не знаю, что мне делать в России, как я могу вмешиваться в дела этих людей, или греков, или турок? Может быть, они так гораздо счастливее меня, и лучше ничего нигде не трогать?…» – «Сейчас согреют, ваше величество», – сказал камердинер, торопливо входя в уборную с бритвенным ящиком. Царь вдруг вспомнил о ноже лорда Кэстльри, вздрогнул и принял твердое решение больше ни во что не вмешиваться. Все равно все будет неожиданно, не предусмотрено, не предвидимо, как этот потерянный и так странно найденный нож.

В ожившем доме шла суматоха. Слуги разбирали дорожные шкатулки, чемоданы, погребцы, ставили, к изумлению садовника, самовар, заваривали воду в кофейниках. Времени было достаточно. Государь приказал его не ждать: он ничего не ел до обеда. Волконский угощал всех «чем Бог послал». Бог послал много хороших вещей, в их числе купленное в Вене старое венгерское вино.

Когда Александр I, в австрийском мундире, с орденом Марии-Терезии, вошел в комнату, уже названную «синей гостиной», от прежней вялости и скуки не оставалось ничего. Австрийский генерал откровенно говорил, что Верона, несмотря на исторические дворцы, городишко дрянной и что на развлечения больших надежд нет. – «Что ж, нам со скуки пропадать?» – спрашивал с негодованием Меншиков, – «отчего нельзя было устроить этот проклятый конгресс в Вене, как тогда? Они нарочно стали выдумывать один город хуже другого: Аахен, Лайбах, теперь Верона». – «Если б моя воля, я назначил бы конгресс в Париже, в Палэ-Ройале», ответил австриец с улыбкой и встал, увидев в дверях царя. – «Угодно ли будет вашему величеству выпить рюмку венгерского?» – нехотя спросил Волконский, зная заранее ответ.