Могила воина   ::   Алданов Марк Александрович

Чернышев и Меншиков поднялись с мест. В углу приподнялся Волконский, записывавший у небольшого столика расходы. – «За поездку от нашей границы уже ушло без малого сорок тысяч червонных», – сокрушенно сказал он. – «Что так много?» рассеянно спросил император. – «А я удивляюсь, государь, что мало! В Вене вы же приказали дать на двор две тысячи, на конюшню тысячу, прислуге семьсот, и полку вашего имени две тысячи! Да еще ваши подарки!» – «Ах, кстати, Петр Михайлович, вели тотчас отвезти браслет этой итальянке, у которой мы переодевались. Выбери подходящий, хороший»… Волконский только на него взглянул: он и сердился на царя за расточительность, и в душе был ею доволен: не немецкий монарх. Александр I отошел к окну. – «Это Тьеполо», – говорил Чернышев Меншикову, – «одна из самых лучших его вещей. Петр Михайлович, вы хоть бы взглянули, а?» – «Некогда мне, да и экая невидаль! Прикажу в деревне своим мастерам, они еще лучше напишут». Чернышев захохотал. «Очень они мне все надоели, умные и глупые, ученые и невежды», подумал царь. «Отчего же вы не отдыхаете, господа?» – спросил он, чтобы что-нибудь сказать, – «мне нельзя, а вам, слава Богу, можно».

Генералы переглянулись и незаметно покинули комнату. Волконский еще ненадолго остался, он был на особом положении. «Я велел передать Веллингтону, что ваше величество можете принять его посещение в четыре часа.