Мой генерал   ::   Бакланов Григорий

И Витьку она вырастила, я же целый день на работе. Она и тебя любила.

Меня она ненавидела, уезжала из дому к приятельнице, и это были наши счастливые дни. Она считала, я разрушил жизнь Нади.

– Галя умерла. На улице. На бегу. Когда мне позвонили… Это было ужасно.

И вдруг – ласково, родственно, любяще:

– А ведь у нас с тобой… У нас с тобой мог быть сын. Но ты не захотел.

Я не захотел!… Да я бы мечтал тогда. Но самые немыслимые вещи Надя говорила так естественно, как дышала. И никогда я уже не узнаю, правда это или нет? И вообще, что во всем этом правда. Мне вдруг захотелось выпить.

– Давай все же что-нибудь возьмем. Под такой разговор – мороженое… Вот тут рыба есть. Камбала. Ты любишь.

– Значит, помнишь все-таки, что я люблю.

Я подозвал официанта. И вскоре он принес распластанную камбалу, в графинчике – водка и замороженные, сразу заиндевевшие, толстостенные стопки.

– Я тебе налью чуть-чуть?

– Теn droрs. Десять капель.

Я налил ей, чокнулись, выпили. Я уже понял, зачем она позвала меня. Белые привядшие лилии, которые рвут с лодки, заплывая в их заросли, и стебель, протянувшийся со дна, обрывается в глубине. Она была такая накупавшаяся в реке, надышавшаяся, на лице, на руках – свежий загар. И никакая это не командировка, что-то решается в ее жизни. Дай Бог.

– Сколько уже Витьке?

– Шесть лет. Я бы хотела отдать его в школу шестилетним. Оказывается- не берут.

А мальчишка на редкость сообразительный, в нем есть что-то от деда. Даже внешне.