Моя Антония   ::   Кэсер Уилла

Десять летназад мы прикупили еще кусок земли, так и он себя уже почти оправдал. Сыновей у нас много, можем и больше земли обработать. Да, для бедняка Антония - клад, а не жена. И не слишком строгая. Другой раз я, может, и выпью пива в городе больше положенного, а вернусь домой, она ни слова. Не спрашивает ни о чем. Мы с ней и сейчас ладим, как в первые годы. Даже из-за детей у нас раздоров не бывает, не то, что у других.

Он снова с удовольствием раскурил трубку.

Кузак был очень любознательным собеседником. Он засыпал меня вопросами о моей поездке в Чехию, о Вене, о Рингштрассе и о театрах.

- Эх! Хотел бы я разок туда съездить, когда мальчишки подрастут и присмотрят за фермой без меня! Бывает, читаю газету с родины и хоть сейчас убежал бы туда, - усмехнувшись, признался он. - В жизни не думал, что так вот осяду на месте.

Он остался, как сказала Антония, "городским". Его влекли театры, освещенные улицы, музыка, а после работы он любил поиграть в домино. Тяга к общению была в нем сильнее приобретательства. Ему нравилось жить как живется - день за днем, ночь за ночью делить веселье с толпой. И все-таки жена сумела удержать его на ферме, в одном из самых уединенных уголков в мире.

Я представил себе, как этот маленький человек вечер за вечером сидит у ветряка, сосет трубку и слушает тишину, скрип насоса, хрюканье свиней да изредка кудахтанье - когда крыса всполошит кур.