Моя демократия   ::   Залыгин Сергей

Возил я Вовкины чертежи академику Костякову: мой однокурсник Коновалов! Единственный раз, когда академик мне не поверил, будто это обычный курсовой проект, и было большое взаимное смущение.

Учился Вовка легко и просто, если к нему кто с курса обращался: объясни, - он так и говорил:

- Ну как же - здесь все очень просто. - И объяснял с одного краткого захода.

Еще вспоминаю: гуманитарные науки (диамат, политэкономия, марксизм-ленинизм и болотоведение) мы называли одним школьным словом обществоведение.

Теоретическую механику и сопромат читал нам большой путаник доцент Голубенцев. Вот он запутается и взывает: что-то у нас не получается, Анисим Андреевич? А?

Тогда выходит к доске Анисим Жихарев, стирает с доски голубенцевское, пишет заново - и дело пошло ладом.

Анисим прошел прекрасную школу в техникуме, в Ташкенте, у своего старшего брата, выдающегося инженера, и вот сохранил четкие, ясные конспекты того времени плюс конспекты книг, прочитанных им накануне: у него была такая привычка - читать материал не после лекции, а до нее.

Самомнение у Анисима было великое, но то - в аудитории, а лучше всего - перед преподавателями, в комнате же - ни-ни! Два младших брата, Михаил и Анисим, были жителями нашей комнаты (смоленские парни). Они могли и поругаться между собой - но больше никто ни с кем. И никогда!

Этим больше всего и запомнились мне студенческие годы - личностями!

На этом я, кажется, мог бы заключить рассказ о нашей комнате.