Моя демократия   ::   Залыгин Сергей

Отец тоже много болел и ходил к тем же врачам, они и ему помогали как могли, устраивали его в больницу.

Мы жили бедно, можно сказать, нищенски, иногда занимали комнатушку в коммуналке, а нередко жили в углах, то есть в комнатах проходных. При всем том я не помню случая, чтобы отец или мать посетовали на судьбу, поставили своей задачей изменить ее к лучшему. Они были непротивленцами.

Раз в неделю мама варила мясной суп, мы ели его на первое, а на второе - сваренное в нем мясо. Основным же питанием были каши - пшенная и более высокая рангом гречневая. Не помню, когда первый раз в жизни я ел покупной торт или покупное печенье, наверное, когда мне было лет за двадцать. А может быть, и позже - в тридцатые годы торты тоже были "не в моде".

Однажды отец потерял три рубля, отец и мать ночами, когда я уже засыпал, считали - как им теперь быть до следующего жалованья? И надо же, в те же дни я нашел на улице около кассы кинотеатра десять рублей!

И отец и мать много читали (вслед за ними и я). Любимым писателем матери был Лев Толстой, отца - Владимир Короленко.

Вспоминаю еще, что Ленина, Троцкого, Луначарского и Чичерина родители иногда поминали словом "предатель", то есть предатель интеллигенции. Семашко, народный комиссар здравоохранения, так не обзывался - он на любом посту оставался "доктором".

Каждую весну по семьям таких вот интеллигентов ходил какой-нибудь молодой человек и просил на "побег товарищу", и мать уже в январе вздыхала: скоро весна, надо как-то выкроить полтинничек на "побег товарищу".