Моя нестерпимая быль   ::   Домбровский Юрий Осипович

И вновь ее подушки душат снами,

И ни покрышки нету ей, ни дна!

А мертвые спокойно, тихо спят,

Как "Десять лет без права переписки"...

И гадину свою сжимает гад,

Равно всем омерзительный и близкий.

А мне ни мертвых не вернуть назад

И ни живого вычеркнуть из списков!

Алма-Ата. (Рынок.) 1959г.

ИЗВЕСТНОМУ ПОЭТУ

Нас даже дети не жалели,

Нас даже жены не хотели,

Лишь часовой нас бил умело,

Взяв номер точкою прицела.

Ты в этой крови не замешан,

Ни в чем проклятом ты не грешен,

Ты был настолько независим,

Что не писал "открытых писем".

И взвесив все в раздумьи долгом,

Не счел донос гражданским долгом.

Ты просто плыл по ресторанам

Да хохмы сыпал над стаканом

И понял все и всех приветил

Лишь смерти нашей не заметил.

Так отчего, скажи на милость,

Когда, пройдя проверку боем,

Я встал из северной могилы

Ты подошел ко мне героем?

И женщины лизали руки

Тебе - за мужество и муки?!

АМНИСТИЯ

(Апокриф)

Даже в пекле надежда заводится,

Если в адские вхожа края.

Матерь Божия, Богородица,

Непорочная дева моя!

Она ходит по кругу проклятому,

Вся надламываясь от тягот,

И без выборов каждому пятому

Ручку маленькую подает.

А под сводами черными, низкими,

Где земная кончается тварь,

Потрясает пудовыми списками

Ошарашенный секретарь.