Молитва для Эльзы   ::   Сидоренко Андрей

Почему-то Владимир Васильевич мне часто вспоминается без всякой важной причины. Мы не были ни друзьями, ни даже товарищами – просто находились в одном пространстве-времени. Дались мне его мотоцикл «Минск» и баня из чертежных досок, и то, что он тротил ради науки в воде взрывал. Я напрочь забыл свою первую женщину: ни имени, ни лица, ни ее любимые цветы – ничего не осталось. Зато Владимир Васильевич как живой перед глазами.



ЧАСТЬ 3

На кого я похож, запакованный в спальник, лежащий на голой земле среди ночи в степи? Глядя через костер – на кинострашилу из-за теней от черт лица. Уйди на десять шагов, буду неузнаваемым объектом живой или даже неживой природы. А для дальнего пешехода я неприметное условное обозначение, меня, была б охота, можно только предположить. И те мысли в голове, и то прожитое, и куда теперь это добро девать?

Как все интересно оборачивается. Я только и делал, что жил да жил, не пропуская ни дня, ни каждого мгновения, как прилежный школяр. Ну и? Где тот дальний пешеход – мнимый слушатель, и где поколения предков, о которых даже я, давний родственник, хочу но ничего не могу узнать.

Как-то пытал отца на предмет старины. И что же: от прадеда только запрятанную в чулан саблю общим усилием вспомнили, и все: а кто он такой, любил ли пюре или крутые яйца, главная жизненная мечта родоначальника – все прах. А сунься в вековую глубь, так там, вообще, пустыня, как будто никого и не было.