Молодые годы короля Генриха IV   ::   Манн Генрих

Он уже забывает всякую осторожность: поселился в замке в Блуа, где живёт король, чтобы покрепче держать его в руках. А почему бы Валуа не держать его? У Гиза все ключи — это верно; но он теперь не получает никаких сведений, ибо король хоть и поздно, а перестал наконец доверять своей матери, он выгнал её наушников, и она уже лишена возможности шпионить и предавать, а ведь только этим она и жива. От души желаю тебе удачи в твоих тайных начинаниях, мой Валуа. Но только ты слишком одинок для таких необычайных решений. Гиз ничего знать не хочет; несмотря ни все предупреждения — чуть не по пять раз на дню, — он рискует жизнью; на то у него есть немало причин, Генрих их угадывает. Во-первых, Гиз высокомерен; он, как и всегда, окружён блестящей свитой, а думать об опасности не желает. Следовательно, бывают минуты, когда он беззащитен, и такой минуты достаточно. Высокомерие приведёт его к гибели — не только потому, что оно влечёт за собой неосторожность. Гиз считает, что он слишком хорош для той роли, которую ему приходится играть: уж Генрих-то знает насквозь товарища своих детских игр. «Моего Гиза прямо спирает от высокомерия, он не выносит дыхания своих людей! Что до меня, то будь я негодяем и Гизом, я бы охотно терпел их запах: ведь от них несёт чесноком, вином и потными ногами. Но вот когда воняет Испанией — этого я не терплю. Кроме того, Гиз смешон».

Тут мысли Генриха — сидел ли он у ночного лагерного костра или под деревом наедине с собой — доходили и до забавной стороны всего этого.