JК
Монастырь (Книга 1) :: Ширянов Баян
Страница: 32 из 64Все слышали, что там придется работать. Но как? Лес валить или как-то иначе, никто конкретно сказать не мог. Одно было достоверно: после годов вынужденного тюремного безделья придется расстаться с обросшими лишним жирком боками.
Еще одной информацией не вызывающей сомнений, были сведения о том, что в лагерь никаких продуктов, ни колбасы, ни сахара, не пропускают, отметая это в пользу вертухаев. Один из сокамерников, дородный хозяйственник, имел в своем кешере полугодовой запас копченых колбас. Первое время он не верил что придется расстаться с этим богатством, но когда в хате побывал этапник с зоны и подтвердил это, все деликатесы пошли на общак.
Кулин пришел в камеру уже к окончанию праздника живота, но и на его долю досталось немало жестких ломтей "калабаса-балабаса" и нежных, тающих во рту, кусочков "сала-масала". С тех пор уже прошло немало времени, но все равно, Николай частенько вспоминал полузабытый вкус дорогой колбасы и копченого сала, густо сдобренного перчиком, которыми он до отвала наедался в этапке хумского СИЗО.
Но каникулы длились недолго. На восьмой день пребывания Кулина в хате, незадолго до утренней проверки, обитая сталью дверь с грохотом распахнулась и какой-то вертухай изо всех сил заколотил ключом по кормушке. Убедившись, что привлек к себе внимание, сержант достал бумажку и, смешно морщась, прочел несколько фамилий, среди которых Кулин, услышал и свою. Николай готов был не поверить услышанному, сердце не по-хорошему ёкнуло.
Еще одной информацией не вызывающей сомнений, были сведения о том, что в лагерь никаких продуктов, ни колбасы, ни сахара, не пропускают, отметая это в пользу вертухаев. Один из сокамерников, дородный хозяйственник, имел в своем кешере полугодовой запас копченых колбас. Первое время он не верил что придется расстаться с этим богатством, но когда в хате побывал этапник с зоны и подтвердил это, все деликатесы пошли на общак.
Кулин пришел в камеру уже к окончанию праздника живота, но и на его долю досталось немало жестких ломтей "калабаса-балабаса" и нежных, тающих во рту, кусочков "сала-масала". С тех пор уже прошло немало времени, но все равно, Николай частенько вспоминал полузабытый вкус дорогой колбасы и копченого сала, густо сдобренного перчиком, которыми он до отвала наедался в этапке хумского СИЗО.
Но каникулы длились недолго. На восьмой день пребывания Кулина в хате, незадолго до утренней проверки, обитая сталью дверь с грохотом распахнулась и какой-то вертухай изо всех сил заколотил ключом по кормушке. Убедившись, что привлек к себе внимание, сержант достал бумажку и, смешно морщась, прочел несколько фамилий, среди которых Кулин, услышал и свою. Николай готов был не поверить услышанному, сердце не по-хорошему ёкнуло.