Море-океан   ::   Барикко Алессандро

— В самом деле?

— Что в самом деле?

— Вы в самом деле изменили мужу?

— Да.

— Еще чаю?

Пристроившись на самом краю света, по соседству с концом моря, таверна «Альмайер» потакала в тот вечер темноте, заглушавшей краски ее стен, всей земли и целого океана. В своей уединенности таверна казалась напрочь забытой. Словно некогда вдоль берега моря прошел пестрый караван таверн на любой вкус, и от каравана отбилась одна утомленная таверна; она пропустила своих спутниц и решила обосноваться на этом взгорье, поддавшись собственной слабости и склонив голову в ожидании конца. Такой была таверна «Альмайер».

Ее отличала красота, свойственная побежденным. И ясность, присущая слабым. И совершенное одиночество утраченного.

Художник Плассон только-только возвращался. Насквозь промокший, он восседал со своими холстами и красками на носу лодки, подгоняемой ударами весел, которыми ловко орудовал рыжеволосый отрок.

— Спасибо, Дол. До завтра.

— Доброй ночи, господин Плассон.

Как Плассон еще не загнулся от воспаления легких, оставалось загадкой.

Обыкновенный человек не может часами простаивать на северном ветру, когда прибой заливается ему в штаны: рано или поздно он отправляется на тот свет.

— Сначала он должен закончить свою картину, — заметила Дира.

— Никогда он ее не закончит, — возразила мадам Девериа.

— Значит, он никогда и не умрет.