Московский полет   ::   Тополь Эдуард

— Сядь, Ханочка, на этот стул, — сказал я. — А я сяду на этот.

— Зачем? — сказала Ханочка.

— Ну, так полагается. Перед дорогой надо посидеть.

Она полезла на стул, говоря:

— А мы завтра тоже едем на новую квартиру, в Салем. И там у меня будет новый папа.

Я обмер. Так вот почему Лиза настояла, чтобы я съехал из дома на день раньше нее!

— Ханочка, кто тебе сказал про нового папу?

— Никто. Я сама знаю.

— Детка, я хочу, чтобы ты запомнила навсегда, — произнес я старательно ровным тоном. — У мамы может быть другой муж или друг, а потом другой муж или друг. Но никто из них не будет твоим папой. Папа бывает только один. Только один бывает папа. Тот, который научил тебя ходить, говорить, любить сказки… Понимаешь?

— Понимаю, папочка. А почему ты не хочешь с нами жить? Ты нас больше не любишь?

Я посмотрел ей в глаза. Конечно, она повторяет то, что ей сказала Лиза. «Новый папа»! Значит, Лиза уже готовит Хану называть «папой» ее, Лизиного, будущего (или уже существующего) хахаля!…

Но я приказал себе сдержаться. У детей короткая память, и ты ничего не помнишь, моя дорогая дочка. Ты не помнишь, как во Флориде Лиза схватила тебя, пятимесячную, и уехала от меня в Торонто к своей матери, потому что я эгоист, я сижу по двенадцать часов в день за пишущей машинкой и не уделяю ей, Лизе, внимания.