Москва, 41   ::   Стаднюк Иван Фотиевич

И вдруг тишина была взорвана тысячеголосым могучим и отчаянным кличем «ура-а-а!». К вершине высоты, где находился командный пункт немецкого оборонительного узла, устремились темные тени-призраки – цепями, группами, одиночками со всех сторон… Вот и вершина позади. Там, в блиндажах, уже хозяйничал с труппой бойцов полковник Некрасов. А батальоны полка все продолжали теснить неприятеля дальше и дальше.

К пяти часам утра высота 251, 1 была полностью очищена от врага, и на подступах к ней были поставлены прочные заслоны.

Генерал армии Жуков, не сомкнувший в эту ночь глаз, был счастлив, хотя понимал, что достигнутый полком Некрасова успех далеко не являлся тем результатом, которого надо достичь всеми дивизиями 24-й армии. Более того, он предвидел, что Некрасову придется очень тяжко со своими батальонами, ибо в наступательном порыве они, несомненно, еще дальше углубятся во вражеские оборонительные рубежи. Но поддержать их, превратить частный успех полка в успех дивизии, а тем более армии, пока не представлялось возможным. Придется наверняка выручать Некрасова огневой поддержкой и ударом резервных сил.

Генерал Жуков умел всматриваться вперед. Главное сражение за ельнинский плацдарм было еще впереди. Но командующий фронтом воочию убедился, что во главе советских войск стоят настоящие командиры, с опытом, выдержкой, с истинно русским характером, выкристаллизованным за всю историю народа, никогда не покорявшегося поработителям.