Мотя   ::   Городецкий Сергей

- Как же, первых фирм! - гордо сказал Янкелевич.

Директор одобрительно свистнул. Поощренный Янкелевич разбалтывался:

- Матильда Петровна сама по происхождению из артистического мира.

- Вот как! - сказал клоун, задумываясь.

- Недурная собой? - спросил директор клоуна негромко.

- Очень,- ответил клоун,- глазастая такая.

Тогда директор деловито отвел Янкелевича в сторону и стал с ним шептаться.

Клоун глядел в небо, в звездное небо. Ему вдруг мучительно захотелось вспомнить блеск Мотиных глаз, и он рыскал глазами по звездным блескам.

Две недели простоял цирк.

Две недели Мотя каждый вечер уезжала в цирк. В томительную череду незаметных ее дней ворвался огонь и жег неутолимо. Солнечный свет в окнах, покупатели, приходящие в магазин, разноголосая музыка продаваемых инструментов и равнодушное, одинаково благосклонное ко всем звукам лицо Якова Федоровича - всё, чем жила она эти годы,- стало вдруг невыноси-мым, таким, чему хочется поскорее убыли, смерти, конца. С первыми же звездами, вкрапляющи-мися в зеленоватое небо, с первыми огнями в домах Мотя оживала и собиралась к выезду с торопливой тщательностью. Глаза клоуна на белом лице, несвязный разговор, который был у нее с ним после одного из представлений, и неграмотная его записка, переданная Янкелевичем, решала ее судьбу безвозвратно. Она хотела и своим глазам того утомления от бродячей жизни, от жизни на арене, перед толпой, которое было в глазах клоуна.