JК
Мунька :: Станюкович Константин Михайлович
Страница: 9 из 24И только когда от курицы не осталось крошки, Мунька, облизываясь, вспомнил, что “влопался”, и услышал, что кухарка еще вопит на дворе и ругательски его ругает дежурному дворнику, смех которого приятно щекотал тонкийслух Муньки.
Кухарок Мунька недолюбливал. “Из всего поднимают свары, готовы выцарапать глаза собаке, наговорить на нее. Мало ли врали они про его историю с мясником я в мелочной лавке! Настоящие кошки. То-то кошек любят и угощают, а нет, чтобы когда-нибудь угостить голодную собаку… Наверно эта ругательница поднимет историю на весь двор из-за какой-нибудь маленькой курицы!”
— Ишь ведь, бесхвостая кошка, клянется, что я и сливки выпил, — проворчал Мунька, прислушиваясь.
Снова смех дворника и крик кухарки:
— Как встанет Михайла Иваныч, я ему расскажу, какой это подлец!
И все стихло.
Мунька решил, что лучше не показываться на двор, пока суматоха не пройдет и глупая кухарка не перестанет наконец вопить, словно ее хватили поленом. Разумеется, Мунька не надеялся на полное забвение — не таковские люди! — и не сомневался, что его прибьют, но во всяком случае не поленом и не так жестоко, как бьют злые мясники. Обнадеженный Мунька уже примирился с будущим наказанием и, чтобы покончить это дело, забился поглубже в дрова, свернулся в клубок, собираясь основательно заснуть на сытый желудок.
Перед тем как заснуть, Мунька, уже задремавший, проворчал, словно бы в свое оправдание:
— А ты ящик не заперла… Я нашел… и мое!
И заснул.
Разумеется, Муньке во сне и не снилось, что ему готовится нечто весьма серьезное.
IV
Подняла эту историю, как и предвидел Мунька, кухарка Аксинья.
Кухарок Мунька недолюбливал. “Из всего поднимают свары, готовы выцарапать глаза собаке, наговорить на нее. Мало ли врали они про его историю с мясником я в мелочной лавке! Настоящие кошки. То-то кошек любят и угощают, а нет, чтобы когда-нибудь угостить голодную собаку… Наверно эта ругательница поднимет историю на весь двор из-за какой-нибудь маленькой курицы!”
— Ишь ведь, бесхвостая кошка, клянется, что я и сливки выпил, — проворчал Мунька, прислушиваясь.
Снова смех дворника и крик кухарки:
— Как встанет Михайла Иваныч, я ему расскажу, какой это подлец!
И все стихло.
Мунька решил, что лучше не показываться на двор, пока суматоха не пройдет и глупая кухарка не перестанет наконец вопить, словно ее хватили поленом. Разумеется, Мунька не надеялся на полное забвение — не таковские люди! — и не сомневался, что его прибьют, но во всяком случае не поленом и не так жестоко, как бьют злые мясники. Обнадеженный Мунька уже примирился с будущим наказанием и, чтобы покончить это дело, забился поглубже в дрова, свернулся в клубок, собираясь основательно заснуть на сытый желудок.
Перед тем как заснуть, Мунька, уже задремавший, проворчал, словно бы в свое оправдание:
— А ты ящик не заперла… Я нашел… и мое!
И заснул.
Разумеется, Муньке во сне и не снилось, что ему готовится нечто весьма серьезное.
IV
Подняла эту историю, как и предвидел Мунька, кухарка Аксинья.