JК
Мужчина и женщина в эпоху динозавров :: Этвуд Маргарет
Страница: 319 из 386Ей совсем не хочется это пить, просто нужно чем-нибудь себя занять. Чтобы убить время, она решает классифицировать Элизабет. Класс: Хрящевые рыбы. Отряд: Акулы. Род: Колючие акулы. Вид: Элизабетус. Сегодня она относит Элизабет к отряду акул; иногда Элизабет становится гигантской жабой из юрского периода, примитивной, сплющенной, ядовитой; иногда — головоногим, огромным спрутом, мягким, с щупальцами и спрятанным клювом.
Леся знает, что научная объективность — это миф. Она читала про месть и кражи, про то, как одни ученые воровали доказательства у других, про великих палеонтологов, которые подкупали рабочих конкурента и пытались уничтожить чужую репутацию. Она знает, что страсть к науке подобна любой другой страсти. И все же она хотела бы, чтобы научная объективность существовала и чтобы у нее была хоть капля этой объективности. Тогда она использовала бы эту объективность в жизни. Стала бы мудрой, смотрела бы на жизнь философски, справлялась бы с Элизабет каким-то более взрослым способом, достойнее, чем эта ее тайная игра, которая, по сути, ничем не лучше детских дразнилок.
Пока что она не справляется. Нат, кажется, тоже. Хотя наедине с Лесей он позволяет себе приступы ярости, и это уже прогресс: раньше он вообще отказывался критиковать Элизабет; но, встречаясь с ней лицом к лицу, чтобы обсудить какие-то денежные вопросы или визиты детей, он превращается в тряпку. Он притягивает в оправдание Лесю — говорит, что это ради нее, что он не хочет ставить развод под угрозу.
Леся знает, что научная объективность — это миф. Она читала про месть и кражи, про то, как одни ученые воровали доказательства у других, про великих палеонтологов, которые подкупали рабочих конкурента и пытались уничтожить чужую репутацию. Она знает, что страсть к науке подобна любой другой страсти. И все же она хотела бы, чтобы научная объективность существовала и чтобы у нее была хоть капля этой объективности. Тогда она использовала бы эту объективность в жизни. Стала бы мудрой, смотрела бы на жизнь философски, справлялась бы с Элизабет каким-то более взрослым способом, достойнее, чем эта ее тайная игра, которая, по сути, ничем не лучше детских дразнилок.
Пока что она не справляется. Нат, кажется, тоже. Хотя наедине с Лесей он позволяет себе приступы ярости, и это уже прогресс: раньше он вообще отказывался критиковать Элизабет; но, встречаясь с ней лицом к лицу, чтобы обсудить какие-то денежные вопросы или визиты детей, он превращается в тряпку. Он притягивает в оправдание Лесю — говорит, что это ради нее, что он не хочет ставить развод под угрозу.