Мужские рассказы   ::   Белов Александр Константинович

Заручник же притопнул ногой и начал снова. Тресни глаз, если кто успел разобрать и пары петель, что проделали его руки. Точно так перебирает кухарка на реповой шинковке, когда думаешь — вот сейчас останется она без пальца.

Кочмарь не получил ничего. Он расплел эту удивительную косицу крученых ударов, и все старания заручника оказались пригодными только для заглазевшей толпы. И в самый последний удар, что должен был ужалить черниговца вопреки его замечательной увертливости, Кочмарь врезался коротким ответом. И заручник, словно воздухом подавился. Тут же Кочмарь ударил вполную. Добрал. С подрывом, с подломом. Никита сжался. Ему показалось, что пробили его. Что порвали его разнобойные куделя… Путивлянин качнулся, мотнул головой и врезался лицом в землю. Все. Воцарилась тишина.

Никак, помер? — робко предположил заводила. Он наклонился над сраженным бойцом, перевернул его на спину и разорвал на груди рубаху. Потом, когда он поднялся с колен, все поняли какую цену взял Кочмарь за посрамление своего драчуна.

Лицо воеводы окаменело. Должно быть, старый путивльский воитель не находил оправдания происшедшему, но и не мог обрушить на Кочмаря свою словесную кару. Все было по правилам. И тут Никита вдруг внял то, что он тоже заручник. Его будто бы что-то за душу укусило. Раздвигая толпу перед собой, Смолич вышел вперед, Кочмарь еще не разобрал, кого теперь ему предстояло пересиливать.