Мужской разговор в русской бане   ::   Севела Эфраим

Сашу Станкевича, единственного на всем факультете,привозил на занятия в черном трофейном «хорхе» персональный шофер папаши.

Все наши студенты толпились в родильном доме, когда Альму выписывали оттуда, и одеяльный сверток со сморщенным красным личиком переходил из рук в руки под радостные вопли, словно это был наш общий, коллективный ребенок. Из родильного дома до персональной машины Станкевича-старшего нес на руках этот сверток я.

Девочку назвали Викой, Викторией. В честь победы в недавно оконченной войне. Имя это придумал я. И Альма сразу согласилась. Оснований для этого было немало.

Дело в том, что еще задолго до того, как она выскочила замуж за белобрысого истукана Станкевича красотка Альма Никольская, каждый раз появлявшаяся среди плохо одетых голодных студентов в новом блистательном наряде, влюбилась по уши в демобилизованного лейтенанта, хромого после ранения в ногу, все имущество которого была инвалидная трость, выданная в госпитале, и запасная пара синих суконных офицерских брюк галифе. Да, да. У нее был роман со мной. Она была красива и чувственна и жадно искала наслаждений. Почему она избрала для этой цели меня, один Бог знает. Она отдавалась мне в пустых аудиториях на полу, в коридорах на подоконнике, среди руин на выщербленных ступенях упавшего лестничного марша.

Однажды я провожал ее домой пешком. Она была в коричневой норковой шубке, пожалуй, единственной во всем городе, и ходить в ней без сопровождающего было смертельно опасно. Из-за шубки грабители могли убить.