Музыканты   ::   Нагибин Юрий Маркович

Тот посмотрел, полистал, подул на печать, но почему-то не приложил ее к паспорту, а вновь округлившимися глазами вперился в документ. Затем подозвал к себе другого паспортиста, они о чем-то поговорили и радостно-иронично, белозубо рассмеялись.

- Так не пойдет, приятель, - на ломаном английском сказал первый паспортист. - Клеить свою фотографию на чужой паспорт, к тому же женский, - попахивает уголовщиной.

Кальман оторопело посмотрел на веселящегося офицера погранвойск и ничего не сказал.

- Он онемел, - заметил второй паспортист, и оба от души расхохотались.

- Имре, ты скоро там? - нетерпеливо крикнула Вера. - Вечно с тобой недоразумения.

- При чем тут я? - откликнулся Кальман. - Меня не пропускают.

- И не пропустят, фройляйн, - издевательски сказал толстяк.

- Не забывайтесь!..

- Нет, фройляйн Ирма, мы не забываемся. - Толстяк перестал смеяться, в нем появилось что-то хищное, опасное. - Но если вы думаете, что мы здесь такие дураки, то глубоко заблуждаетесь.

- К дикарям приехал! - подхватил его товарищ.

Кальман устал от жизни, от людей, получивших вдруг какую-то странную власть над его существованием. То ему предлагают данайские дары, то вынуждают к бегству, то не пускают, он уже начисто не располагает собой.

- Можете вы объяснить толком, что у меня не в порядке? - сказал он со вздохом.

- Скоро вы там? - крикнула Вера.

Он передернул плечом и не ответил.

- А то, господин хороший, что мужского имени Ирма не бывает, - сказал офицер, - и это н а м так же хорошо известно, как и вам.

- Какая еще Ирма? Я - Имре.