Музыканты   ::   Нагибин Юрий Маркович

У больного и сиделки былихорошо отработанные приемы: гуляш исходил паром прямо в нос Кальману, кроме того, Ирмгард проносила ложку мимо его рта, и перично-пряный дух скрашивал безвкусную овсянку.

- Неплохо! - похвалил Кальман. - Надо сдобрить эту остроту глотком вина.

Сиделка безропотно извлекла из-под кровати бутылку эгерского красного и бокальчик. Наполнив его, она поднесла вино к носу Кальмана, после чего сделала добрый глоток. При этом они оба пожелали друг другу доброго здоровья.

Каша и гуляш были доедены, и сиделка попыталась оттянуть ремешок на юбке, но это ей не удалось.

- Вы такой обжора, господин Кальман, что скоро на мне ничего не будет сходиться.

- На мой вкус легкая округлость стана лишь красит женщину. Вы очень посвежели, милая Ирмгард.

Сиделка покраснела.

- Вы находите?..

Кальман взял ее руку и поднес к губам.

- Ой, мои руки пахнут гуляшом! - вскричала сиделка.

- Это и прекрасно, - заметил Кальман. - А теперь, по обыкновению, немного подымим.

Сиделка чуть поколебалась, потом вынула из кармашка халата сигару, зажигалку, подсела к Кальману, который собственноручно отрезал кончик сигары, закурила и выпустила изо рта голубой дым. Ноздри Кальмана жадно раздулись, он ловит сладкий аромат «кэпстайна» - курить ему строжайше запрещено.

- Ах, господин Кальман, вы сделаете из меня заядлую курильщицу, - не без кокетства сказала Ирмгард.

- Надо же иметь хоть какой-то порок. Не то вас живьем возьмут на небо.